пн.-вс. 10:00 - 20:00
Онлайн-заявка
связаться с нами
Онлайн-заявка
связаться с нами
Фёдоров Павел Геннадьевич (авторский вариант статьи)
Весьма удивительные отношения, поскольку законодательство не содержит термина «заградительный тариф». Но при этом на данный момент сложилась весьма богатая судебная практика.
Бизнес крайне недоволен поведением банков, считая взимание повышенной комиссии дополнительным заработком банкиров. Росфинмониторинг открещивается от заградительного тарифа, ФАС высказывает мнение о чрезмерной мере, а ЦБ сохраняет сдержанность.
На этом фоне суды не могут выработать однозначных подходов, что свидетельствует о неоднозначности судебной практики. Ее анализ позволяет сформировать выводы о наиболее общих подходах судов, которые бизнес может использовать в качестве руководства.
Суть правовых отношений сводится к применению банками повышенной комиссии за проведение банковской операции. Первоначально данная мера была призвана создать экономически невыгодные условия для клиентов банков, которые бы могли отказаться от сомнительной банковской операции. Впоследствии банки «вошли во вкус» и распространили данную меру также на отношения при закрытии банковского счета и переводе средств на свой расчетный счет в другом банке. В конечный счете благой смысл этого явления был потерян.
В настоящий момент наблюдается остросюжетное противостояние между банковским сообществом и бизнесом, в центре которого противостояние попыткам банков заработать на Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (далее – 115-ФЗ).
Сам по себе термин появился благодаря определению Верховного Суда Российской Федерации от 12.05.2015 № 305-ЭС15-680, который определил т.н. «заградительный тариф» в качестве банковской комиссии, имеющей штрафной характер и являющийся мерой ответственности клиента перед банком. Суд определил единственный вектор: такая комиссия является незаконной, если она была введена в одностороннем порядке. Вопрос сути суд не исследовал.
Многочисленная судебная практика по данной категории дел свидетельствует о широком применении банками заградительного тарифа. Причины кроятся в неоднозначности используемой законодательством в области легализации терминологии, а также в свободе поведения банков, которое сродни административным функциям.
Банкам достаточно в тарифах предусмотреть возможность повышенной комиссии на случай реализации мероприятий 115-ФЗ. Дело остается за «малым»: банк выявляет подозрительную операцию, запрашивает документы и письмом уведомляет о повышенной комиссии.
Списание денежных средств клиентом не выгодно, поскольку будет применен повышенный тариф. Но и оставлять деньги га счете не целесообразно. В конечном итоге клиент вынужден осуществить банковскую операцию. В большинстве своем единственную: перевод остатка при закрытии счета. И только потом предпринимать действия по взысканию неосновательного обогащения. Наступает «судебная рулетка».
Банковские операции осуществляются не в рамках основного вида деятельности, зафиксированного в уставе и ЕГРЮЛ (дела № А51-8898/2017 и № А40-205745/2017.
Незначительный удельный вес налоговых платежей или их полное отсутствие по сравнению с объемом проведенных операций (дела № А40-119042/18 и № А40-59587/2018).
Отсутствие сопутствующих расходов, к примеру, заработная плата и аренда (дела № А40-205745/2017 и № А40-22837/16-156-202).
Обналичивание денежных средств. Перевод денежных средств на корпоративную карту руководителя или использование в обороте индивидуальных предпринимателей. (дела № А04-3128/2015 и № А40-158552/18).
Отсутствие клиента по месту нахождения и массовость юридического адреса (дела № А40-220371/17 и № А40-210051/16-182-1855).
Участие в денежном потоке большого числа контрагентов с последующим списанием денежных средств (дела № А56-6514/2017 и № А40-205745/2017).
Недостаточность сотрудников для осуществления деятельности (дела № А65-28380/2017 и № А40-158552/18).
Отсутствие складских помещений на фоне сообщенных клиентом сведений об отгрузке товара со склада (дело № А40-226881/2015).
Несоответствие ресурсов клиента заявленному виду деятельности (дело № А53-34616/2016).
Сомнительное положение контрагентов (дело № А40-205745/2017 и № А40-22837/16-156- 202).
Необходимо сразу сделать оговорку о том, что в конкретном случае одни и те же показатели могут оцениваться судами не одинаково. В этой связи приобретают существенное значение обстоятельства спорной ситуации, но можно установить наиболее вероятные случаи положительного оценки судом поведения банков.
Клиент при заключении договора банковского счета согласился с тарифами банка. В этом случае банку достаточно доказать обоснованность применения мероприятий 115-ФЗ. Для этого банк представляет суду показатели подозрительности и подтверждает их проведенным анализом (постановление АС Московского округа от 18.12.2018 по делу № А40-215796/2017).
К сожалению, на практике достаточно часто можно встретить обоснование законности неисполнением требования о предоставлении документов в полном объеме (Постановление АС Московского округа от 24.12.2018 по делу №А40-220371/17).
Проблема в том, что банк блокирует клиенту доступ к ДБО, что не позволяет подтвердить исполнение клиентом обязанности в полном объеме. Ситуация усугубляется тем, что поведение банка не редко воспринимается через административную функцию, что предоставляет банкам большие возможности для выигрыша в споре: банку достаточно сказать, что документы были предоставлены не в полном объеме, а клиент вынужден это опровергнуть.
Особое положение банков позволяет формировать благоприятную ситуацию для победы в споре. Поскольку денежные средства находятся в банке, то клиенты становятся «заложниками ситуации», что может проявиться в «молчаливом» принятии клиентом невыгодных условий. К примеру, дополнительным доказательством обоснованности применения заградительного тарифа может являться проставление подписи руководителя клиента на сообщении о введении специальных тарифов, что подтверждает его осведомленность (постановление АС Московского округа от 01.10.2019 по делу № А40-265025/18).
Принимая во внимание базовую позицию, закрепленную в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.05.2015 № 305-ЭС15-680 о недопустимости одностороннего изменения комиссии, банки находят выход в умелой квалификации тарифов. Суд может поддержать банк в такой изворотливости.
При рассмотрении одного из дел суд пришел к выводу, что перевод обслуживания счета клиента на иной тариф ввиду ненадлежащего исполнения условий договора, односторонней сделкой не является в силу того, что указанное действие не направлено на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Целью такого перевода является предупреждение клиента о повышенном внимании банка к проводимым операциям, о недопустимости совершения незаконных действий по счету и необходимости предоставить документы, подтверждающие экономический смысл операций (постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 20.12.2018 по делу № А45-36337/2017).
Может случиться так, что установленные показатели подозрительности неоднозначны и их недостаточно для вывода о законности применения заградительного тарифа. В этом случае банк может задействовать вполне логичный аргумент.
Если клиент условия договора с банком в части установления спорной комиссии не оспаривал, то она является обязательной в силу ст. ст. 309 - 310 ГК РФ. Соответственно, банк вправе взимать комиссию при закрытии счета из-за допущенных клиентом нарушений и перечислении денежного остатка по поручению клиента на его счет в другой банк (Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 30.01.2019 по делу № А53-2880/2018).
Можно встретить крайне невыгодные для бизнеса суждения судов относительно повышенной комиссии, которые формируют пессимистичный взгляд на дальнейшее противостояние.
Установление заградительных тарифов за непредставление банку запрашиваемых документов и информации является одной из мер по противодействию легализации, предусмотренных п. 2 ст. 7 115-ФЗ (постановление АС Московского округа от 01.10.2019 по делу № A40-94765/2018).
Такой максимализм позиции приводит к невозможности для бизнеса доказывать незаконность установления заградительного тарифа как такового. Остается только доказывать незаконность реализации банком мероприятий 115-ФЗ. Очевидно, что это крайне ограничивает защищенность клиентов банка.
В целом можно сказать, что у банков нет универсальных алгоритм отстаивания законности применения заградительного тарифа. Позиция банка заключается в подтверждении факта подозрительности банковских операций, а также в добровольном принятии клиентом тарифов банка.
Существенная работа заключается в поиске непоследовательности поведения банка, а также в предоставлении суду результатов сравнения наиболее часто встречающихся показателей подозрительности с деятельностью клиента. Основной способ защиты заключается в обосновании необоснованности применения мер 115-ФЗ, поскольку суды не выработали однозначного подхода относительно законности повышенной комиссии.
Периодически встречаются судебные акты, в которых суды встают на сторону клиентов банка, в том числе признают незаконность заградительного тарифа.
Позиция судов сводится к доводу о том, что 115-ФЗ не содержит норм, позволяющих кредитным организациям в качестве мер противодействия легализации устанавливать специальное комиссионное вознаграждение в повышенном размере. При этом взыскание комиссии за совершение банковских операций формой контроля не является (постановление АС Московского округа от 30.05.2018 г. по делу № А40-205745/17; постановление АС Московского округа от 21.01.2019 г. по делу № А40-255258/17).
Согласно отраженной в постановлении АС Московского округа от 25.12.2018 по делу № А40-57203/2018 позиции повышенная комиссия является штрафной, что противоречит существу договора банковского счета, по которому банк оказывает клиенту определенные услуги (принимает и зачисляет поступающие на счет клиента деньги, выполняет распоряжения клиента о перечислении и выдаче денежных средств и т.д.), а клиент оплачивает услуги банка за отдельные согласованные сторонами услуги банка.
Стоит отметить большую логичность содержания судебных актов, принятых в пользу клиентов, по сравнению с теми, которые фиксируют победу в споре банков. Основанием такого различия является выполняемые банком функции, которые схожи с административными. Клиентам приходится проделывать значительную большую работу в суде, что отражается на качестве аргументации судебного акта.
Следуя указанной логике, Верховный Суд РФ в определении от 07.02.2018 № 307-ЭС17-22271 сформировал позицию о том, что действия банка по закрытию счета не являлись самостоятельной банковской услугой, создавшей для клиента какое-либо дополнительное благо в рамках договора, следовательно, взимание повышенной комиссии при закрытии счета не соответствует закону.
Из указанной позиции следует довод о незаконности заградительного тарифа, поскольку банк не представил доказательств несения каких-либо расходов и потерь, подлежащих компенсации путем взимания повышенной комиссии (постановление АС Московского округа от 18.01.2019 по делу № А40-45858/18). Кроме того, взимание повышенной комиссии фактически является платой за проведение обладающей признаками сомнительности операции без предоставления установленных законом документов (постановление АС Волго-Вятского округа от 26.01.2017 по делу № А43-1007/2016).
Поскольку для клиента может быть затруднительным подтверждение факта представления всех запрошенных банком документов в силу блокирования доступа к ДБО, то суды находят возможность нивелировать довод банка о неполном предоставлении документов.
Суды формируют вывод о том, что поскольку применение повышенной комиссии ставится в зависимость от условия соблюдения клиентом предоставления достоверных документов, подтверждающих финансово-хозяйственную деятельность, то оснований для ее взимания не имеется. А поскольку повышенную комиссию суды могут рассматривать в качестве штрафа, то отсутствие обоснования подозрительности операции приводят к произвольности взимания штрафа (постановление 9 ААС от 24.12.2019 по делу № А40-198984/2019).
Клиенты, осознавая более выигрышную позицию банков, что заключается в присоединении клиентов к договору банковского обслуживания со всеми тарифами, могут совершать действия по оспариванию данных тарифов. Указанный способ защиты менее предпочтительный по сравнению с обоснованием отсутствия подозрительности, поскольку суды крайне положительно относятся к свободе договора.
В случае неудачи в оспаривании тарифов клиенту бессмысленно доказывать отсутствие подозрительности в банковских операций, поскольку начинает «работать» усмотрение суда (постановление АС Московского округа от 01.10.2019 по делу № А40-265025/18).
Необходимо приложить большие усилия для обоснования незаконности тарифа. Но если это удастся, то у банка не останется выбора во взыскании неосновательного обогащения с банка (определение Верховного Суда РФ от 03.04.2017 № 301-ЭС17-1922). При этом возможная ссылка банка на добровольное присоединение клиента к спорным условиям обслуживания очевидным образом будет воспринята судом неосновательной, поскольку согласно ст. 428 Гражданского кодекса РФ присоединяющаяся к договору сторона вправе требовать изменения его условий.
Перед бизнесом поставлена сложная задача по противостоянию стремлению профессионалов финансового рынка получить дополнительный доход. Ситуация осложняется размытостью терминологии, которая используется в области легализации денежных средств.
Клиенты могут обоснованно рассчитывать на победу в суде при проведении грамотной подготовительной работы, которая позволит выявить очевидные несоответствия позиции банка сформированной судебной практики. Наиболее предпочтительной является подход, заключающийся в подтверждении отсутствия основания квалификации банковских операций в качестве подозрительных. В этом случае суды с большим желанием готовы засвидетельствовать вывод о незаконности применения заградительного тарифа.
В случае возникновения вопросов предлагаем звонить по телефонам: +7 (499) 390-10-96, + 7 (926) 559-56-19
